Life Experience

Соло велопутешествие по Западной Европе (6 стран, 2500 км, 40 дней). Часть III.II

Часть III.II

Buen Camino! Счастливого пути!

30 июня

44 км

Утром я распрощалась с Антонио. Мы обменялись адресами, и когда я догнала его на дороге пилигримов, он прокричал:

-Thank you for cidro, Katerina!

Через 10 километров меня остановили голландские парни и указали на сдутую камеру. Я глянула на покрышку и увидела сильные потертости в месте прилегания к ободу. Моя печаль вздохнула, и в надежде добраться в Сантьяго до какого-нибудь вело магазина, покатила дальше.

Парни предупредили, что если двигаться медленно и по асфальту, можно вполне одолеть 50 км даже на такой потрепанной покрышке!

Так и произошло. Я въехала в город где-то в 12.00, а вписка у странного парня из вомшаурс с «Приземленными условиями жизни», — так он выразился в своем сообщении, была назначена на 16.00.

Вопроса, как заполнить эти 4 часа у меня не стояло. Я решила съездить в Кафедральный Собор Святого Якова, попробовать найти Пункт выдачи компостелы и поглазеть на витрины магазинов.

Когда я подъезжала к центру, что-то дернуло меня остановиться возле заброшенного дома 46 по Rue Caushe. Глянув по ходу движения в бумажку с адресом Пабло, я поняла, что стопанула прямо возле моего сегодняшнего ночлега.

— Что ж, не надо тратить время на поиски!

В следующий раз, почти на площади Кафедрального Собора, меня остановил дождь. Я наклонилась, чтобы зачехлить вело-штаны, а когда выпрямилась передо мной стоял и улыбался элегантный высокий мужчина!

— Это я – Тон, — представился красавец.

В этом статном, благородном образе я с трудом угадывала черты того пожилого голландца, которому жаловалась на потерю крендесиаль по дороге в Сантьяго. Сейчас он был в городской одежде, помыт и выбрит, как шутливо заметил сам мэн.

Я снова принялась плакаться Тону в жилетку, теперь уже на покрышку, и он решил помочь мне. Мужчина обещал довести нас с велосипедом до места выдачи индульгенций и пообщаться с братством датч-пиплов, на тему локации вело магазинов в Сантьяго де Компостела.

У него были не большие сомнения насчет выдачи мне компостелы, так как в моей книжечке Пилигрима нельзя было насчитать, положенных 200 км на веле или 100 км пешком (такой минимум необходим для получения компостелы).

Пока продвигалась очередь на получение заветной индульгенции, моя справедливость репетировала пламенную речь, о том, как все было! Когда подошло время объясняться, первым делом я потрясла своим фотоаппаратом и, запинаясь, пробасила:

— I have a lot of evidence about my long trip. I start from Dusseldorf. It’s true.

После такой вдохновенной тирады и немного сбивчивого рассказа про кражу и погоню, сомнений в том, что мне дадут компостелу не возникало ни у кого. Мне дали. Тон немного удивился и предложил отметить обедом за его счет. Мы зашли в ближайший ресторанчик.

а вот что Тон рассказал о себе:

Хочу напомнить, что Тон начал «Путь Сантьяго» от порога своего дома на Северной Голландии. Он ставил печати во всех отелях по пути в Собор Святого Якова, поэтому паспорт Пилигрима у него выглядел превосходно.

Тон похвастался, что его средняя скорость за 2700 (= 1 млн. оборотов педалей) пройденных километров, составила 17 км в час, и это 6-й результат на голландском национальном спортивном сайте в его возрастной, весовой и видовой характеристиках.

Мне показалось, это не плохо! А Тону тем более, потому что он делал этот поход накануне своего 60-летия. Голландец сказал, что я – лаки гёл. В субботу он простоял в очереди за компостелой целый час.

По роду своей деятельности Тон – организатор марафонских соревнований и изобретатель. Он владелец нескольких патентов на спортивные изобретения для проведения марафонских бегов.

Пока мы наслаждались едой и пивом, голландец показал мне представительскую страницу своей фирмы на фейсбуке и статьи в Нидерландских газетах.

Его изобретение — электронный чип для отсечки старта на массовых соревнованиях (там, где принимают участия тысячи человек) пользуется большим спросом, ведь марафонским бегом в Голландии занимается 50 тыс жителей, из которых 15 тыс– женщины. Сам он бегает не часто, но 3 раза в неделю делает пробежки.

Он также открыл бюро для изобретателей всех родов и мастей и дает деньги под перспективные идеи.

В качестве волонтерской нагрузки Тон работает в эмиграционном бюро, — рассматривает виды на жительство от эмигрантов.

Еще голландец сказал, что любит дайвинг и не любит русских, которые вредят природе и в алкогольном опьянении не адекватны.

После обеда мы отправились в велосипедный магазин и по дороге встретили бельгийцев – моих знакомых братьев. Они сказали, что устали, но все равно поедут до Финистерры.

В велосипедном магазине было закрыто, так что Тон предложил переждать сиесту в кафе. Мы выпили еще пива и снова поговорили.

Когда магазин открылся, и я выбрала покрышку, и нам предложили заменить ее тут же на велосипедном стенде. Мне не хотелось переплачивать за сервис, а Тон тут же спросил стоимость. Оказалось, замена стоит всего 1 евро.

Я тут же задумалась, какой сервис я получу в России за 42 рубля? и сразу согласилась.

Во время ремонта голландец с большой заинтересованностью рассматривал витрину магазина и восхищался испанскими низкими ценами на качественный товар. После велосипедного магазина Тон предложил проводить меня до Пабло, и мы покатили в сторону Рю Каши.

По дороге велосипедная камера сдулась. Тон схватился за голову и воскликнул:

— За что мы отдали евро?!

— Вы не любите приключения! — ответила я, расхохотавшись.

— Я люблю приключения, — сказал голландец и продолжил, – Дождь, ветер, горы…

Тон поменял камеру и проводил меня до Пабло. Как только я принялась стучать в старую, дырявую дверь дома 46, с другого конца улицы к нам подошел молодой человек (на вид ему было лет 19) с длинными черными волосами и гитарой. Он сказал:

— Я только что прибыл.

— Мы тоже, — улыбнулась я в ответ, и повернулась, чтобы обняться и распрощаться с голландцем.

Про Пабло и дом

Дом изначально выглядел брошенный. Мы затащили вел в темную гостиную, прислонили к деревянным перилам лестницы и закрыли дверной проем.

Прихожая сразу же погрузилась в темноту, свет выбивался только из дверной щели и отягощал и без того напряженную картину, возникшую в моей голове.

— Сейчас глаза привыкнут к сумраку. — Произнес веселый испанец, — Давайте, я покажу вам дом!

Пабло начал знакомить меня со своим жилищем. Вначале мы пошли на второй этаж, где находилась гостиная – самая уютная и обставленная комната, место для встреч обитателей дома. На том же этаже жил итальянец. Он поселился у Пабло недавно и вышел поздороваться и предупредить меня, что туалетная комната пригодна к употреблению, но нет горячей воды.

Пабло сказал, что здесь также живет Эрнесто с собакой. Этот человек соседствует с парнем на протяжении нескольких лет и домов.

На 3-ем этаже мы прошмыгнули мимо комнаты меланхоличной парочки. Их я видела возле Кафедрального Собора с кружкой для милостыни еще днем. Парочка была не разговорчива, да и английского не знала. Пабло пригласил их с улицы жить сюда на прошлой неделе. Пока он рассказывал мне это, из комнаты супругов послышались звуки дудки.

Я спросила у испанца:

— У них отличная дудка. А как мне тоже поиграть?

Пабло сказал, что у него есть своя, и мы обязательно подудим, вот только выберем мне комнату для жилья.

Он посетовал, что в таком темпе заселения у него может скоро не остаться комнат для вписок. Мы дошли до его коморки – светлого, аскетичного угла, в котором еле помещалась большая кровать, заваленная всяким теплым тряпьем (вроде старых спальников и перин) и громоздкое кресло, установленное между узких книжных полок.

— Можешь спать здесь, — произнес добрый испанец и, по дернувшемуся нерву на моем лице, быстро продолжил:

— Дом большой, ты не была еще на первом этаже!

Первый этаж был почти весь завален строительным мусором. Туалета там не имелось, зато была одна светлая комната! Правда, в ней, вероятно, какое-то время жил некролюб.

Расписанные рунами и разукрашенные рисунками дьявольского содержания стены, скелеты и головы страшилищ, развешанные повсюду, выглядели забавной ширмой уходящего чудесатого дня, по счастливой случайности, произошедшего со мной в Сантьяго.

— Ребята праздновали Хэлоин, с тех пор и осталось, – виновато произнес Пабло, когда я обвела взглядом всю эту мишуру.

— О, мне подходит!

— Ты уверена?? – удивился молодой человек и намерено добавил, — Ты точно хочешь остановить свой выбор на ней?

— О да! — повторила я – Она же светлая!

***

Чтобы зарядить сотовый пришлось пройти три-четыре квартала в Публичную библиотеку, в которой также выдавали халявный интернет. Если бы я знала, что придется топать пару километров, то конечно, взяла хотя бы деньги. Пока мы шли, Пабло то и дело здоровался с прохожими-знакомцами.

С одними мы остановились поболтать возле статуи распятого Иисуса, покрывшейся ржавчиной от дождей. Сейчас Спаситель, закованный в гранит вечности, как никогда раньше казался мне невероятно далеким от наших простых, теплых людских нуждишек.

Вчера Пабло ездил на День рождения к отцу, и родители подкинули ему деньжат. Так что он смог купить свежую дудку в родных местах. В публичной библиотеке я поставили телефон на зарядку, Пабло достал дудку, и мы разговорились:

а вот что, Пабло рассказал о себе

Парню 29 лет, он три года уже нигде не работает, потому что не любит государственную систему. Когда ему было 18 лет, Пабло уехал от родителей и не понимает, как его средний брат – Том продолжает быть на иждивении у стариков.

Он уже давно в Сантьяго, так что домов сменил много. Предпоследний, из которых их выселили,  был с садиком:

— Я не понимаю, почему нельзя пользоваться домом, если он не кому не нужно. Я не намерен за него платить!

Пабло рассказал, что нынешний дом нашел, когда работал на улице. И потом туда пришел его первый сосед.

Пабло похож на Иисуса, точнее на «раннего человеколюбца» — Алёшу Карамазова. Так что лучше Достоевского («Братья Карамазовы»), про такого человека я сказать не берусь:

Характеристика Пабло

«…Но людей он любил: он, казалось, всю жизнь жил, совершенно веря в людей, а между тем никто и никогда не считал его ни простачком, ни наивным человеком. Что-то было в нем, что говорило и внушало (да и всю жизнь потом), что он не хочет быть судьей людей, что он не захочет взять на себя осуждения и ни за что не осудит. Казалось даже, что он все допускал, нимало не осуждая, хотя часто очень горько грустя.

…Да и все этого юношу любили, где бы он ни появился, и это с самых детских даже лет его. Так что дар возбуждать к себе особенную любовь он заключал в себе, так сказать, в самой природе, безыскусственно и непосредственно.

…Характерная тоже, и даже очень, черта его была в том, что он никогда не заботился, на чьи средства живет. Но эту странную черту в характере Алексея, кажется, нельзя было осудить очень строго, потому что всякий чуть-чуть лишь узнавший его тотчас, при возникшем на этот счет вопросе, становился уверен, что Алексей непременно из таких юношей вроде как бы юродивых, которому попади вдруг хотя бы даже целый капитал, то он не затруднится отдать его, по первому даже спросу, или на доброе дело, или, может быть, даже просто ловкому пройдохе, если бы тот у него попросил. Когда ему выдавали карманные деньги, которых он сам никогда не просил, то он или по целым неделям не знал, что с ними делать, или ужасно их не берег, мигом они у него исчезали.

…Вот, может быть, единственный человек в мире, которого оставьте вы вдруг одного и без денег на площади незнакомого в миллион жителей города, и он ни за что не погибнет и не умрет с голоду и холоду, потому что его мигом накормят, мигом пристроят, а если не пристроят, то он сам мигом пристроится, и это не будет стоить ему никаких усилий и никакого унижения, а пристроившему никакой тягости, а, может быть, напротив, почтут за удовольствие».

Самый долгий поход на велосипеде у Пабло был в Швецию. Длился он 10 месяцев, потому что парень не любит особенно планировать свой маршрут и не пользуется картами. Ему, как и мне, больше нравится на природе, чем в городах. По дороге к скандинавам, Пабло завис на месяц у одного сельского парнишки в Швейцарских Альпах. Тот просто попросил его остаться подольше.

В Голландии его, спящего на лавочке, подобрала многодетная семья. Так что он прожил в этой семье из 7, состоящую из человек еще пару неделек. Сам он редко использует кауч, потому что не может спланировать свое время.

До моего появления Пабло начал вписывать у себя только 1,5 месяца назад, и у него перебывало уже куча народа: голландцы, французы, парень из Литвы и другие. Он и сам часто задается вопросом:

— Сколько же людей сейчас живет в этом доме?

+5-я серия о том, как пели песни

Я попросила Пабла отвести меня в самое его любимое место и взять с собой гитару. Он привел меня в один из городских парков Сантьяго. Мне захотелось, чтобы парень спел, но Пабло отказывался. Тогда я снова затянула «Катюшу», а когда закончила, испанец начал читать свои стихи – пламенно и немного трогательно. Пабло – поэт, он регулярно печатает свои произведения в блоге.

Добряк любит и искренне восхищается Сантьяго де Компостела. По пути Святого Якова он ходил отрезками, но больше всего парень любит путешествовать на велосипеде:

– Динамичнее получается!

Пабло тоже вегетарианец. Деньги ему нужны только для новых дудок. Все остальное можно получить бесплатно. Батарею своего Эпла он заряжает в общественных местах, ви-фи добивает до его окон из соседнего бара, продукты ему дают в магазине, за коммуналку он не платит, потому что проживает в заброшенном полуразрушенном доме.

В этот вечер Пабло прогулял меня в двух плоскостях – низкой и запредельно высокой. Он очень глубокий, не обычный человек, не от мира сего. Пабло слишком добр для этого мира и одновременно слишком раним, в общем, сплошная Достоевщина.

Иногда Пабло выглядел как старик, а иногда казался очень молодым. Да, он и сам чувствовал это. Мы признались друг друга, что несем невыносимый груз прожитых жизней на своих плечах.

— Я чувствую себя старым уже довольно давно, — резюмировал Пабло нашу философскую беседу, а я просто кивнула в ответ.

Дом, будто услышав наше молчаливое согласие, погрузился в тяжелый сон, а вместе с ним и я, ожидая наступления завтрашнего светлого дня с новыми приключениями!